Гелиос 58. Том 1. Бегство к себе (Издание второе) - Сергей Сигрин

– Билл, может нам завести детей? – серьёзно спросила она, глядя прямо ему в глаза.

– Крис, ты же знаешь, что это возможно только после официального закрепления наших отношений, – проведя рукой по её волосам, серьёзно произнёс Билл.

– Ты как всегда – любишь порядок, – улыбнулась Крис.

Она обняла его, поцеловала и уже не выпускала из своих объятий долгое время. Когда они наконец насладились друг другом, Крис предложила поужинать, а Билл сказал, что хочет ополоснуться в душе после такого активного времяпрепровождения. Крис улыбнулась, накинула китайский халатик из чёрного шёлка с розовыми журавлями и зелёным бамбуком и пошла на кухню готовить ужин. Билл аккуратно сложил одежду на диване и нагишом отправился в ванную комнату. Крис приготовила в ку-синте ужин на двоих, а Билл всё продолжал стоять под душем и наслаждаться струями тёплой воды, бьющей по телу. Она села на диван, взяла коммуникатор Билла, вывела голографическую проекцию, открыла медиапортал, ещё раз прочла новость о выбросившемся мужчине, ужаснулась, решила переключиться на развлекательный раздел, но увидела уведомление от почтового приложения и из любопытства заглянула в него… Крис открывала письмо за письмом, пробегала глазами, чувствуя, что внутри у неё всё сжимается и холодеет, а Билл всё плескался в потоках воды и не желал выходить.

Утром, после бурно проведённой ночи, Билл, как обычно, встал, позавтракал, оделся, получил прощальный поцелуй Крис и вышел из дома к ожидавшей его транспортной капсуле. Около дома он сразу же получил парализующий разряд, упал на землю и офицер EISA, одевая ему магнитные наручники, обвинил его в шантаже и доведении до самоубийств.

Габриэль проснулся в своей каюте с ужасной головной болью и с ощущением того, что очередной пробел его жизни оказался заполнен. Он сел на кровати, потёр виски, затем встал и подошёл к персональной медицинской аптечке. Приложил ладонь к сканеру и выбрал болеутоляющее. Аптечка, коротко пропищав, высоким давлением воздуха ввела препарат ему прямо под кожу. Головная боль потихоньку отступала, но предчувствие того, что что-то случилось за пределами станции только нарастало.

Глава 38

Егор дежурил на посту в центре контроля и связи и всё его внимание было приковано к переменам в изображении на голографической карте. Провал в поверхности появился совсем недалеко от станции и выглядел словно бы он был наполнен водой, на поверхности которой от дуновений лёгкого ветра играла серебристая рябь. Тёмные и светлые полосы возникали прямо в его центре, шли к краям, отражались, пересекались и создавали причудливые узоры инопланетного орнамента. Это настолько увлекло Егора, что он даже забыл о своём любимом деле – бесконечной подгонке настроек правил и ограничений системы искусственного интеллекта станции. Егор помнил, что вчера, когда он проходил мимо центрального поста и мимолётом бросил взгляд на карту, этой ряби не было. И Арин утром, когда после смены сдавал пост контроля, тоже ничего не сказал, хотя и провёл здесь много часов подряд.

Сутки на звезде длились совсем не так, как это было привычно людям с Земли, но, чтобы не выпадать из комфортного для всех режима сна и бодрствования, время здесь разделили на двадцати четырёхчасовой цикл и всю работу проводили согласно ему.

Сейчас же, Арин отдыхал в своей каюте после смены, Габриэль готовился через несколько часов сменить Егора, а Робер и Билл, согласно расписанию, находились на добыче гелия. Правда команда буровой машины уже давно не выходила на связь, что не соответствовало инструкции, которая ими же самими и была установлена, но с этим Егор решил разобраться чуть позже. Обычно он не был один в пункте контроля и связи и всегда мог высунуться из-за своего терминала и перекинуться парой слов или задать любой вопрос, хоть Роберу, хоть Габриэлю, хоть даже и самому Биллу. Обнаруженные на карте изменения были столь необычны, что ему требовалось это немедленно с кем-нибудь обсудить. Но он был один. И это одиночество, к его удивлению, раздражало и неприятно тяготило.

– «Может вызвать Соба? – рука Егора сама собой потянулась к клавише вызова мостика „Раданкара“. – Нет, ещё нарвусь на Фета… Троян бы его взломал!»

– Привет Егор! – прозвучал спасительный голос, который означал конец одиночества.

– О! Привет! – Егор повернулся к вошедшему на пост контроля и связи Габриэлю. – Смотри, что у нас тут неподалёку происходит.

– Очень интересно, – подошёл поближе к экрану терминала Габриэль.

Рябь в провале с каждым мгновением становилась всё светлее, дышала словно живая и, расползаясь внутри границ спекшейся породы, заполняла последние едва виднеющиеся на его краях черные нити трещин.

– Пойдём наружу и глянем! – предложил Габриэль. – Похоже нас ждёт что-то очень необычное.

Они экипировались в персональные скафандры и через шлюз тамбура вышли на поверхность звезды. Оставив в ангаре запасную буровую машину, что была подготовлена Арином к выезду, но заблокирована искусственным интеллектом станции, Егор и Габриэль отправились на небольшую пешую прогулку до места разлома.

– Интересно, когда в компании писали инструкции для интеллекта они вообще думали о нештатных ситуациях? – усмехнулся Габриэль и перевёл радиосвязь в местный режим. – Не было вестей от Робера и Билла?

– Нет, – переключился Егор и усмехнулся, – это ответ сразу на два твоих вопроса.

– Должны были уже вернуться, – задумчиво произнёс Габриэль. – Что с маячками?

– Маячок Робера движется в сторону станции, а маячок Билла молчит, – ответил Егор.

Габриэлю это показалось странным и он предложил проверить скафандр Билла, когда тот вернётся, на что Егор заметил, что это дело Арина следить за состоянием оборудования, а тот, похоже, в последнее время всё больше думает о своей Лее.

– Будем гулять в «Фиалках» без него, – хихикнул Егор.

– Это, мы ещё посмотрим, – угрюмое настроение Габриэля не проходило.

– Э, Габри, ты что такой хмурый? – весело спросил Егор.

– Топай гулёна! Впереди великие открытия, – пробурчал Габриэль.

Они подошли к разлому и были потрясены тем, что увидели – в провале плескался активный гелий, сила гравитации ядра звезды когда-то сжала его до состояния жидкости, но землетрясения разорвали слои её кристаллической оболочки и теперь ценный ресурс, выдавленный из-под пластов породы, заполнил образовавшуюся в результате сейсмической активности трещину.

– М-да, теперь можно тащить бочку прямо сюда и черпать вёдрами, – всё также мрачно произнёс Габриэль.

– Где мы возьмём вёдра? – поинтересовался Егор шутливым тоном.

– Ты меня удивляешь, – серьёзно посмотрел на него Габриэль.

– В смысле? – приподнятое настроение Егора начало понемногу улетучиваться.

Пришлось Габриэлю объяснять, что он сказал это, имея в виду, не в прямом смысле таскать гелий вёдрами, а закачивать прямо из провала.

– Егор, ты мыслишь, как коммуникатор, – наконец усмехнулся Габриэль. – Как написано, так и читаешь.

– А как надо? – недоумевал Егор. – Ты же сам сказал…

– Надо… Кому надо? – отмахнулся Габриэль, – А кому оно вообще всё надо? Давай лучше подумаем, что нам теперь делать.

И тут Габриэль ощутил касание мягкой кошачьей лапки к своему сознанию. Он повернулся и увидел, как за их спинами стало образовываться переливающееся серое облако с россыпью голубых искр. Габриэль посмотрел на Егора – тот стоял, оцепенев и было похоже, что он впал в некое подобие транса.

– Он нас не услышит, – прозвучала мысль в голове Габриэля.

– Привет Ит-тра, – мысленно поздоровался он.

– Скоро этот мир изменится и вам нужно будет покинуть его, – передал свою мысль Ит-тра.

– Нас хотят здесь бросить, – сообщил неприятную ему новость Габриэль.

– Грустно будет увидеть, как сгорят ваши оболочки, – пришла мысль, окрашенная, как показалось Габриэлю, печалью.

– Что произойдёт? – решил проверить свою догадку Габриэль.

– Этот мир снова будет сиять, – сказал Ит-тра. – В ваших понятиях – превратится в сверхновую.

– Ты можешь помочь? – спросил Габриэль.

Серое переливающееся облако стало истаивать, касание кошачьей лапки превратилось в лёгкое щекотание и, когда оно стало почти уже незаметно, одна из голубых звёздочек вылетела из тела Ит-тра и, легко преодолев преграду в виде стекла визора скафандра, мягко опустилась на лоб Габриэля ровно посередине,